Почти полвека, большую часть своей профессиональной жизни, Фредерик Перлз был в конфликте с психиатрической и психологической средой. Он работал бескомпромиссно в своем собственном подходе, что часто вызывало стычки с представителями более ортодоксальных направлений. В последние несколько лет, тем не менее, Перлзу и его Гештальт-терапии удалось найти гармоническое соответствие с теорией психического здоровья и профессиональной психотерапевтической практикой. Данное изменение произошло не потому, что Перлз изменил свою точку зрения, хотя, конечно, его взгляды со временем немного трансформировались, но благодаря тому, что понятия и тенденции в окружавшей его профессиональной среде существенно приблизились к его представлениям и его работе.
Собственный конфликт Перлза с существующими правилами в психиатрии содержал семена его теории изменений. Он не описал эту теорию изменений в явном виде, но она являлась внутренней линией многих его работ и воплощалась в практике гештальт- техник. Я назову ее парадоксальной теорией изменений, по причине, которая станет очевидной. Коротко ее можно сформулировать так: изменение происходит, тогда, когда человек становится тем, кем он на самом деле является, а не тогда, когда человек предпринимает попытки стать тем, кем он не является.
Изменения происходят не посредством усиленных попыток самого человека или какого-то другого помощника с целью изменить человека, но они происходят, если этот человек не торопясь прикладывает усилия быть тем, кем он является, - чтобы быть полностью сосредоточенным («вложенным») в актуальном состоянии.
Отвергая роль «агента изменений», мы позволяем изменениям происходить и быть осмысленными.
Гештальт-терапевт отвергает роль «изменителя», так как его стратегия состоит в ободрении, поощрении, иногда в настойчивости, направленной на то, чтобы пациент был в той позиции, где он реально находится и тем, кем он реально является. Он верит, что изменения происходят не через насильственное «старание», или убеждение, или через инсайт, или через интерпретации, или другими подобными способам. Напротив, изменения могут произойти, когда пациент оставляет попытки, хотя бы ненадолго, быть тем, кем ему хотелось бы, и предпринимает, наконец-то, усилие быть тем, кем он является. Предпосылкой этого изменения является то, что человек должен остановиться в определенном месте, чтобы иметь твердую опору для того, чтобы сделать шаг и двигаться, - и очень трудно или невозможно двигаться без этой опоры для шага.
Человек, ищущий изменений, приходя к терапевту, находится в конфликте, по крайней мере, двух воюющих друг с другом интрапсихических факторов. Он постоянно мечется между тем, каким он «должен быть», и тем, как он представляет себе, «какой он есть». И он никогда полностью не идентифицируется ни с тем, ни с другим. Гештальт-терапевт просит клиента «вложить» себя полностью поочередно в свои роли. С какой бы роли он ни начал, пациент вскоре незаметно переключается на другую. Гештальт-терапевт просто просит, чтобы пациент оставался тем, кем он является в данный момент.
Пациент приходит к терапевту, потому что он ожидает изменений. Во многих терапевтических направлениях это желание пациента воспринимается как законное устремление, и выстраиваются различные средства, позволяющие достичь изменения, но на самом деле образуется то, что Перлз называл дихотомией «собаки сверху - собаки снизу». Терапевт, который старается помочь пациенту, перестает занимать эгалитарную (равную) позицию и становится «знающим экспертом», а пациент начинает играть роль «беспомощного», в то время как цель терапевта - чтобы и он, и пациент находились в равных позициях.
Гештальт-терапевт полагает, что дихотомия «собака сверху — собака снизу» уже существует внутри пациента, когда одна часть пытается изменить другую, и терапевт должен избегать быть «запертым» в одну из этих ролей. Он старается избегать быть пойманным в эту ловушку, поощряя пациента принять поочередно обе эти роли как свои собственные.
Терапевт-аналитик, наоборот, использует психотерапевтические инструменты, например, сновидения, свободные ассоциации, трансфер или интерпретацию, чтобы достичь инсайта, который, в свою очередь, ведет к изменениям. Бихевиоральный терапевт поощряет или наказывает клиента за определенное поведение, чтобы модифицировать его. Гештальт-терапевт стремится поощрять пациента подойти к переживанию того, что он испытывает в данный момент, и полностью переживать это. Гештальт-терапевт согласен с Прустом: «Чтобы излечить страдание, нужно погрузиться в него полностью».
Гештальт-терапевт также полагает, что естественное состояние человека - это единое, целостное существование, не разделенное на две или более противоположные части. В естественном состоянии происходит постоянное изменение, основанное на динамическом взаимодействии между «Я» и окружающей средой.
Кардинер заметил, что, развивая свою структурную теорию защитных механизмов, Фрейд заменил «процессы» на «структуры» (см. например, «вытеснение»). Гештальт-терапия рассматривает изменение как возможность обратного процесса: когда структуры трансформируются в процессы. Когда это происходит, человек становится способным соучаствовать во взаимоизменениях с окружающей его средой.
Если отчужденные фрагменты «Я» в индивиде выделились в отдельные обособленные роли, Гештальт-терапевт поощряет коммуникацию между ролями: он может действительно попросить их поговорить друг с другом. Если при этом пациент возражает или встречается с трудностями, терапевт просит его просто идентифицироваться с состоянием «возражающего» или с состоянием «трудности».
Опыт показывает, что когда пациент идентифицируется с отчужденными фрагментами, как раз и происходит интеграция «Я» с этими частями. Таким образом, с помощью идентификации с тем, кем человек является — в наиболее полном виде, - он может стать каким-то другим.
Сам по себе терапевт не стремится к изменениям, но старается быть только тем, кем и является. Попытки пациента «загнать» терапевта в одну из ролей из собственного арсенала стереотипических представлений о людях, - например, в роль «помогателя» или в роль «собаки сверху», - создает конфликт между терапевтом и клиентом. Суть терапии в том, чтобы каждый мог быть самим собой, тем не менее, поддерживая глубокий контакт с партнером. С терапевтом также происходят изменения, когда он ищет себя такого, каким он является с другим человеком.
Этот тип взаимных интеракций ведет к возможности терапевта быть наиболее эффективным, когда он максимально изменяется, потому что когда он открыт к изменениям, он сможет оказать наибольшее влияние на клиента.
Что произошло за последние 50 лет, что сделало эту теорию изменений, имплицитно присутствующую в работе Перлза, приемлемой для сообщества, актуальной и ценной? Положения Перлза не изменились, но сообщество претерпело изменения. Впервые в истории человечества человек оказался в ситуации, когда ему необходимо не подгонять себя под существующий порядок жизни, а быть способным адаптироваться к целой серии «изменяющиеся порядков». Впервые в истории человечества продолжительность индивидуальной человеческой жизни больше, чем то время, которое требуется для кардинальных социокультурных изменений в обществе. Более того, скорость этих социальных изменений все увеличивается.
Те терапевты, которые обращаются к прошлому и к индивидуальной истории человека, делают так из убеждения, что если индивид однажды справится с различными аспектами, связанными с каким-то травматическим личным событием (обычно случившемся в младенчестве или детстве), то он будет подготовлен навсегда к взаимодействию со средой, поскольку мир полагается стабильным, а его законы неизменными. Сегодня, однако, появляется проблема изучения отношений человека с изменяющимся обществом. Сталкиваясь с плюралистической, многофрагментной изменяющейся жизненной системой, индивид должен полагаться на свои собственные инструменты для нахождения стабильности. Он должен руководствоваться принципами, которые позволяют ему с течением времени двигаться динамично и легко, тем не менее, сохраняя некий внутренний «гироскоп», направляющий его жизнь. Он не может больше опираться на устаревшие идеологические подходы, но вынужден осознанно или в неявном виде использовать теорию изменений. Целью терапии становится не столько выработать «хорошую устойчивую личность», сколько помочь человеку научиться изменяться с течением времени, сохраняя определенную индивидуальную стабильность.
Хотя социальные изменения приблизили потребности современного общества к теории изменений Перлза, упрямство и нежелание самого Перлза признавать себя таким, каким он являлся, не позволили ему быть в контакте с обществом, когда оно уже было готово к этому контакту. Перлз был тем, кем он являлся, несмотря, а может быть, и благодаря своей «оппозиции» обществу. Тем не менее, на протяжения своей жизни он смог интегрироваться со многими людьми и идеями в своем профессиональном поле, аналогично тому, как индивид с помощью эффективной терапии интегрирует свои отвергаемые части.
Проблемная зона в психиатрии сейчас расширилась в «надиндивидуальное» пространство, поскольку стало очевидным, что наиболее сложным является изучение развития общества, которое поддерживает человека в его индивидуальности. Я верю, что изложенная здесь теория изменений также применима к социальным системам; что эффективное изменении внутри социальной системы связано с развитием интегрированности и целостности («холизма») системы; что главная функция «агента социальных изменений» - работать с организацией и внутри ее с тем, чтобы она могла постоянно изменяться и изменять динамическое равновесие внутри и вне организации. Этот процесс предполагает, что система «осознает» свергаемые свои части как внутри, так и вне организации, чтобы она могла вернуть им их функциональную роль, аналогично процессам идентификации индивида. Первое - внутри системы должно быть осознавание, что отвергаемый элемент существует; затем - что этот элемент принимается как «законный отросток» определенной функциональной потребности, которому затем обдуманно и эксплицитно дается власть и энергия, чтобы он действовал в явном виде. Это, в свою очередь, приводит к взаимодействию с другими подсистемами и помогает интегрированному гармоничному развитию всей системы.
С развитием изменений, ускоряющихся по экспоненциальному закону, для выживания человечества необходимо найти правильный метод социальных изменений. Теория изменений, обсуждаемая здесь, имеет свои корни в психотерапии. Она сформировалась на основе диадических терапевтических отношений. Но мы предполагаем, что те же самые принципы относятся и к социальным изменениям, что изменение индивида - это микрокосмос изменений в социуме. Неинтегрированные, «приниженные», враждующие элементы представляют такую же угрозу обществу, как и отдельному человеку. «Отделение» стариков, молодежи, богатых, бедных, «черных», «белых», ученых, служащих и т.п., разделение их между собой с помощью географических, генерационных и социальных барьеров представляет угрозу выживанию человечества. Мы должны найти пути, ведущие к связыванию этих «отделенных» элементов друг с другом, с тем, чтобы они образовывали различные уровни итерированной, хорошо действующей общей системы.
Парадоксальная теория изменений, описанная в данном тексте, основывается на стратегиях, разработанных Перлзом в гештальт-терапии. Они применимы, по мнению автора, к организации сообщества, к развитию сообщества и другим процессам изменения, соотносимым с демократическим политическим устройством общества.
* * *
Арнольд Бейссер - соратник Ф. Перлза, друг Р. Резника, гештальт-терапевт, автор наиболее распространённой в настоящее время в гуманистической психотерапии модели изменений (Парадоксальная Теория Изменений)
Перевод данной статьи осуществили
О.А. Долгополова и Н.Б. Долгополов – сотрудники и организаторы
Московского Института Гештальта и Психодрамы, 2003г.
